Пресса

All productions by Ilya Eppelbaum - a talented puppeteer and founder of the unique Ten' (Shadow) Theatre - like all the musical projects of the violinist Tatiana Grindenko, leader of Opus Posth ensemble, do not fit into the habitual genre categories. They combine numerous arts, starting from Renaissance music to contemporary painting. This time Grindenko and Eppelbaum have joined forces to produce "Orpheus and Eurydice" - Yevstegnei Fomin's opera. Fomin is a long-forgotten Russian composer of the 18th century, one of the founders of Russian opera and bandmaster of the first Russian theatre-house. From the very beginning his Orpheus greets the audience with ironic and mischievous miracles. This is an enchanting game filled with slyness and spontaneity, a game that makes every spectator feel like an enthusiastic child. The creators of the show managed to make everything that happens on stage seem sweet, just like in an amateur performance when you cannot guess what will happen next. Needless to say, this task demands professionalism of the highest standard.

Сюжет музыкальной драмы "Орфей" основан на древнегреческом мифе о певце и фракийском царе Орфее, который своей музыкой был способен заворожить диких зверей и даже камни. Потеряв молодую жену Эвридику, ужаленную ядовитой змеей, Орфей отправляется в Аид - подземное царство мертвых, для того чтобы воскресить ее или погибнуть. Демоны мрака, покоренные волшебной музыкой Орфея, соглашаются вернуть Эвридику, но с одним условием. Что бы ни случилось, до самого выхода на поверхность Орфей не должен смотреть на жену, иначе она будет потеряна для него навсегда. Орфей соглашается, но сломленный своей любовью и упреками Эвридики, не понимающей причин холодности мужа, не выдерживает жестокого условия и оборачивается.

Тут можно распространиться насчет названий. «Opus posth» в буквальном смысле - «посмертное сочинение», а в расширитель­ном - музыка, пришедшая взамен компози­торских «опусов». Театр «Тень» часто называл себя «Тенью театра». В обоих случаях перед нами - решительная попытка выйти за пре­делы привычного, омертвевшего способа художественной работы. Вполне удавшаяся, счастливая попытка. Прелесть театральных сочинений Майи и Ильи в том и состоит, что этим людям никогда не надоедает придумывать, что они научились ничего не стесняться и никого не стеснять. Лучшая человеческая порода: честные, неутомимые баловники, сумевшие превратить свою жизнь в сплошную работу, а работу - в сплошное удовольствие. Я сильно подозреваю, что театр им и нужен только лишь как ретранслятор: что же это за удоволь­ствие, если оно никому не передается. (газета «Время новостей»)

Татьяна Гринденко с ее ансамблем, Илья Эпельбаум и Майя Краснопольская с их театром — люди удивительные. Все, что они делают, внешне выглядит очень хрупким, но их работу словно бы окружает некое защитное поле. Им можно все. С ними не может произойти ничего вздорного и вредного, у них органика такая. Хотя бы одного из таких людей в своей жизни встречали многие, но в современном искусстве они встречаются еще реже, чем в жизни. (А.Соколянский)

И снова мюзикл в театре "Московская опе­ретта". На этот раз — "Маугли", сделанный по мотивам любимейшей детской книжки Киплин­га. Адресованное в первую очередь самым ма­леньким зрителям, это "звериное шоу" не пока­жется скучным ни их старшим братьям и сест­рам, ни родителям.

ЖУРНАЛ "МУЗЫКАЛЬНАЯ ЖИЗНЬ"... Наконец-то мы познако­мились с результатом благих намерений — новой инициативы Московского Дворца молодежи переса­дить на российскую теат­ральную почву знамени­тый, но уже вышедший в тираж мюзикл «Кошки». Организаторами, казалось бы, сделано все возможное для лучшей адаптации на отечественной сцене лон­донского шедевра четвертьвековой давности. Огромный амфитеатр Дворца молодежи превра­щен в уютный «тысячник» с абсолютным приближе­нием к сцене, а зрительс­кий холл является его по­чти зеркальным отражени­ем: и там, и там — лунно-звездное небо, которое от­крывается героям мюзикла в волшебную ночь кошачь­его бала. Решены все све­товые и акустические зада­чи, соблюдены все требо­вания по сохранению сце­нографии и костюмов. Ор­кестр, как и положено, — за кулисами, артисты — вез­де: на сцене и в зале. Все танцуют, поют — и при этом по-русски. Все, как и было обещано, вот только... Уже через 20 минут спек­такля теряется нить пове­ствования и ощущается ус­талость труппы. Действие размеренно и степенно раз­ворачивается в ритме, задан­ном в экспликации. Артисты повторяют (знакомые мно­гим по видео или Венской постановке, гастролировав­шей в Москве в начале 90-х) заученные движения без ожидаемого блеска и вдох­новения. Заметно, что вни­мание исполнителей прежде всего сконцентрировано на механических задачах, и у них слишком мало сил для проживания внутренних ис­торий. От этого раз­мываются драматургиче­ские линии и мизансценическое взаимодействие пер­сонажей.

ЖУРНАЛ "МУЗЫКАЛЬНАЯ ЖИЗНЬ"... О спектакле "Греховодник".

Теперь о чудесах. Из московских театров главным чудесником традиционно считается театр «Тень», в очередной раз придумавший нечто новое. Вместе с Ансамблем Татьяны Гринденко «Академия старинной музыки» Майя Краснопольская и Илья Эпельбаум поставили мелодраму 18-го века (именно в старинном понимании – то есть музыкальный спектакль) «Орфей».

ГАЗЕТА "Московская правда"... В «Московской оперетте» появился новый солист - двадцатишестилетний Александр Бабенко. Он отработал на прославленной сцене только два сезона, но его сразу заметили зрители. Современный синтетический актер, который может все. Хочется верить, что он еще заявит о себе.

ГАЗЕТА "ГМИЛУС ХЕСЕД"... 7 июня уютный зал "Моадона" был переполнен. Но в отличие от других концертов, которые проходили раньше в этом клубе, зрители сидели на сцене, а часть зала была превращена в площадку, где полностью властвовал только один человек. Он чаровал своей игрой, декламацией, танцами, своими жестами, мимикой.